Так называемый референдум, «результатом» которого стало выступление Владимира Путина и принятие украинских областей в состав РФ, ничего общего с тем, как это должно проводиться, не имеет. Достаточно уже того, что референдум организован на территории, у которой нет четких границ. Ведутся боевые действия, линия фронта все время меняется, во всех областях есть хотя бы маленькая часть, еще не завоеванная Россией. Если взять Донецкую область, то ситуация выглядит очень странно: Россия признала так называемую Донецкую народную республику в границах Донецкой области, но ДНР никогда, ни одного дня, не занимала территории всей Донецкой области! И людей, кто живет в Донецкой области, не контролируемой ДНР, никто не спрашивал, хотят они в Россию или нет, ни на каком референдуме, даже фейковом.
Давайте на секунду оставим за скобками всю организацию этого «референдума» – что-то они там провели, в урны покидали. Но все-таки: как быть с людьми, которые проживают в тех районах, где даже фейкового «референдума» не проводилось?
Страна без устойчивых границ
Получается так: присоединяя территории, у которых нет устойчивых границ, Россия сама становится страной, у которой не будет общепризнанных устойчивых границ!
Чудовищная ситуация для XXI века! Переход России в состояние страны с никем не признанными границами создает крайне опасный прецедент.
Что касается самой процедуры референдума, то понятно, что в этих областях никаких легитимных органов власти, которые могли бы организовать голосование, не было, люди, присвоившие себе это право – непонятно кто, никакой правовой базы для таких действий у них нет, все это – какая-то просто игра и симуляция. Напоминает больше игры военных реконструкторов: оделись в хоббитов и идут друг на друга якобы с мечами, якобы в кольчугах, сделанных в гараже. Но выборы и референдумы помимо внешних формальных атрибутов (избирательные урны, бюллетени) должны иметь атрибуты юридические: легитимность правил, назначения и проведения. Ничего этого нет.
Области как субъекта международного права вообще не существуют. О каком «народе области» может идти речь в данном случае? Это означает что есть «народ области», а есть ли тогда «народ города», «народ района» или даже «народ подъезда»? Как может признано независимым нечто, что само ни по какой законной процедуре не провозглашавшее независимость?
Если Россия заявляет, что какая-то область получило право на сецессию, на выход из состава своего государства, то сама-то Россия имеет гораздо больше регионов, и это более разнообразные регионы. В России есть регионы, где титульные этносы в большинстве: республики Северного Кавказа, Тува, Якутия... А в Украине только в Крыму и Севастополе по переписи 2001 года было больше русских, чем украинцев (Крым – русских 58,32%, Севастополь 71,58%). Во всех остальных областях Украины украинцы составляли и составляют большинство. И регионы Восточной Украины не русские по составу, а русскоязычные, что, мягко говоря, не одно и тоже.
Один дефект обрушит всю конструкцию
России, наверно, не стоит играть в подобные политические игры, объявлять регион другой страны субъектом международного права вопреки всем договорам. Так себя вести – значит совсем не думать о будущем, ни на полшага не смотреть вперед. Это означает создавать очень сильное искушение на усиление борьбы за самостоятельности регионов внутри самой России.
Политические институты – это сложная конструкция, когда один дефективный элемент может обрушить все здание. Проведу аналогию. У вас есть какая-то сложная техника, в ней сломалась деталь. Ее можно заменить нормальной фирменной деталью, а можно – контрафактом, неизвестно кем и неизвестно из чего произведенным, на свой страх и риск. И если эта некачественная контрафактная деталь сломается и рассыпется где то внутри, может так получиться, что сломается и уже не будет подлежать использованию вся сложная конструкция.
В данный момент эти территории управляются фактически случайными людьми, назначившими сами себя. Но представим себе, что там начинают проводить какие-то выборы, что результаты федеральных голосований начинают включать и данные о волеизъявлении людей из украинских областей – а их присоединение к РФ никто и никогда не признает легитимным. И тогда, возможно, общие результаты выборов по всей стране никто никогда не признает.
Легитимность создается, когда каждое звено системы, благодаря которой власть пролонгирует себя и считает себя признанной, – признано тоже, по отдельности.
Если вы что-то делаете из суррогатов, у вас и на выходе получается всегда суррогат.
Ситуация на тех территориях, где проводился «референдум», мягко говоря, далека от благоприятной: происходит перемещение населения, и сколько его там в реальности – мы не знаем и не понимаем. Не было и не могло быть никакого нормального контроля за всем этим процессом, вмешательство в эту процедуру российских официальных органов не только не скрывалось, но и активно демонстрировалось.
Получается, что власти РФ сами себя загоняют в угол, из которого может не оказаться нормального, процедурного выхода, позволяющего сохранить лицам, принимавших эти решения даже намеки на сохранение политического авторитета в ходе каких либо уступок. А это де-факто делает невозможным переговоры. Власти РФ, получается, сами за собой сжигают мосты.
Гибельная иллюзия
Странная, жуткая авантюра. Цепочка решений, принятых в спешке, непродуманных, топорных. Тактика, уничтожившая стратегию.
Если пытаться найти объяснение этой авантюре, то можно предположить, что тут чисто психологическая подоплека. Либо это демонстративная жесткость в попытке напугать кого-то. Либо это попытка изобразить некий символический результат СВО, ведь за все это время никто так четко и не объяснил, чем должна завершиться СВО. Либо и то и другое. Возможно власти надеются, что этот воображаемый итог в глазах воображаемых сторонников СВО (в реальности же просто терпевшего все это населения и ждавшего, когда же все это закончится) будет воспринят как воображаемая победа. Проблема лишь в том, что все это иллюзия.
