Во Второй мировой войне Польша потеряла больше всего граждан — в сравнении с довоенным их числом. Умер каждый шестой польский гражданин. Потери, понесенные из-за истребления элиты — профессоров, инженеров, юристов, политиков, священников, студентов и деятелей культуры — невозможно переоценить. Их смерть на долгие годы остановила процесс воспитания новой элиты, интеллектуальной и художественной, а также приостановила развитие польской культуры.
Только в одной сфере исторический ущерб, причиненный действиями оккупанта, может быть хотя бы частично возмещен: украденные, но неповрежденные произведения искусства, вывезенные из Польши, могут еще вернуться в страну.
Их находят по всему миру — как в государственных, так и в частных коллекциях. Послевоенные поколения часто не знают истории и происхождения этих предметов. Они также часто не знают о деструктивном отношении оккупационных властей к культурному наследию в Польше. Потери Польши в движимых культурных ценностях оцениваются более чем в 516 тысяч единиц, музеи лишились примерно 50% коллекций, потери библиотек оцениваются в 70% в сравнении с довоенным состоянием. Но даже эти оценки, безусловно, занижены, поскольку документация музеев и библиотек, как правило, также конфисковалась или преднамеренно уничтожалась.
С первых дней войны польские художественные коллекции были «полем боя» за сферу влияния между представителями высшей власти Третьего рейха: рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером, фельдмаршалом люфтваффе Германом Герингом и Гансом Франком — генерал-губернатором на территории оккупированной Польши. На западных территориях Польши, присоединенных к рейху, находилась учрежденная Герингом Haupttreuhandstelle Ost, а генерал-губернаторство, созданное на оккупированных территориях, было площадкой для игр Einsatzkommando Paulsen, действовавшего в структуре «Аненербе» (учреждённого Гиммлером) специального уполномоченного по составлению списка произведений искусства и памятников культуры — Каетана Мюльманна, а также директора Gemäldegalerie в Дрездене Ганса Поссе, посланного в Краков Герингом, специального уполномоченного Гитлера по созданию музея фюрера в Линце, и генерал-губернатора Ганса Франка, которому не нравилась деятельность всех остальных подразделений, занимавшихся хищением произведений искусства.
Немцы сознательно нарушали положения Гаагской конвенции, но пытались придать грабежу вид законности. На польских территориях, включенных в состав Третьего рейха, и в генерал-губернаторстве появлялись распоряжения и постановления, санкционирующие реквизицию произведений искусства из частных, церковных и государственных коллекций. Грабеж государственных коллекций был беспрецедентным: ничего подобного не происходило в других оккупированных странах, таких как Нидерланды или Франция. Люди, непосредственно занимавшиеся этим, были выбраны неслучайно: это были титулованные немецкие и австрийские историки, искусствоведы и археологи, сотрудники музеев, университетов и научно-исследовательских институтов.
«Польская нация не достойна называться культурной нацией» — эти слова Йозефа Геббельса оккупанты превращали в действия. Уничтожение польской культуры происходило путем ее сознательного обесценивания. Немцы утверждали, что искусство, развивавшееся в Польше, зависело от развития немецкого искусства, или доказывали, что польское искусство отличается небольшой самостоятельной художественной ценностью. В предисловии к каталогу Sichergestellte Kunstwerke im Generalgouvernement, который подытоживал работу коллектива Мюльмана и который содержал описание более 520 наиболее ценных произведений искусства, конфискованных из польских коллекций, можно прочитать: «Кажется излишним говорить о независимом развитии польской культуры в исторические эпохи. Существует творчество с немецкими чертами, существуют голландские или фламандские произведения, которые по своему духу и характеру не выражают ничего другого, как только немецкую сущность и силу немецкой культуры».
Ганс Поссе, приехавший в Польшу в ноябре 1939 года, пренебрежительно писал: «В Кракове и в Варшаве я посетил и посмотрел государственные, частные коллекции, а также произведения церковного искусства. То, что я увидел, подтвердило мое предположение, что, за исключением произведений искусства высочайшего класса, известных нам в Германии, т. е. алтаря Вита Ствоша и алтарных образов Ганса фон Кульмбаха из Мариацкого костела, Рафаэля, Леонардо и Рембрандта из коллекции Чарторыйских и нескольких экспонатов из Национального музея в Варшаве, там не так много экспонатов, которые пополнили бы коллекцию немецкой живописи».
Наряду с широкомасштабным немецким грабежом имела место недокументированная реквизиционная деятельность немецких сановников и членов их семей: они забирали произведения искусства, например, для украшения офисов, кварталов и квартир. В 1944 году осознание грядущего поражения Германии и сдвигающийся восточный фронт принесли новую волну грабежей — ими занимались солдаты. Таким образом, было систематическое грабительство, но и без него вглубь рейха было вывезено немало произведений искусства из Национального музея в Варшаве и других польских коллекций, в том числе частных.
Германия была не единственной страной, которая уничтожала и крала польские произведения искусства. На восточных землях, вошедших в состав СССР, была конфискована частная собственность, разграбленные церкви были превращены в склады, а произведения искусства, эвакуированные из центральной и западной Польши на те же восточные земли, были захвачены Красной Армией. Вторым этапом советского мародерства стало наступление Восточного фронта, за которым последовали трофейные бригады. Эти части, состоявшие из специалистов в различных областях искусства, занимались возмещением потерь СССР, причиненных немцами после начала германо-советской войны. Однако вскоре выяснилось, что запланированная компенсация превратилась в обычный жестокий грабеж, который не обошел стороной польские памятники старины и произведения искусства. Хранилища, созданные немцами для содержания разграбленных произведений искусства, были захвачены Советским Союзом. Некоторые из этих предметов вернулись во времена Польской Народной Республики в дар от «братского советского народа», но многие из них до сих пор остаются в запасниках российских музеев.
Широкомасштабное и спланированное разграбление польских произведений искусства немецкими и советскими оккупантами создало в польской культуре чувство огромной утраты. Утраты, которая, несмотря на то, что с начала Второй мировой войны прошло свыше 80 лет, до сих пор ощутима и болезненна. База, которую ведет Министерство культуры и национального наследия Республики Польша, насчитывает почти 66 тысяч объектов, что является лишь небольшой частью из 516 тысяч потерянных произведений искусства. Министерство продолжает свои усилия по документированию, поиску и возвращению утраченных произведений искусства, тем самым продолжая деятельность, начатую польскими сотрудниками музеев, архивистами и библиотекарями, которые уже в сентябре 1939 года начали фиксировать потери в коллекциях, архивах и книжных собраниях. Министр культуры ежегодно выделяет средства на исследования, касающиеся утраченных коллекций. С 2017 года в результате этих мероприятий база военных потерь пополнилась почти тремя тысячами записей о ранее не идентифицированных объектах, утраченных в связи со Второй мировой войной. Информация, содержащаяся в базе данных, является основанием для поиска, а затем реституции произведений искусства, утраченных во время войны.
Реституционные действия, проводимые Министерством культуры и национального наследия Республики Польша, а также многочисленные информационные и образовательные проекты, осуществляемые в течение многих лет, способствуют повышению осведомленности о проблеме военных потерь. Результатом этих действий стало большее количество информации о возможном месте хранения разыскиваемых культурных ценностей и — к сожалению, единичные — жесты людей, возвращающих украденные предками произведения. Так поступил гражданин Германии, который вернул картину Франтишека Мразека «На печке», украденную во время Второй мировой войны его дедом, офицером вермахта, служившим во дворце в Спале. В конце 2018 года в коллекцию Национального музея в Варшаве вернулся антикварный сосуд, украденный нацистскими властями, но возвращенный частным владельцем из Германии. Kunstgewerbemuseum в Дрездене вернул музею дворца короля Яна III в Вилануве письменный стол и мебель в китайском стиле, предметы, идентифицированные как польские военные потери в результате исследования происхождения, проведенного музейными специалистами из Дрездена.
И хотя эти единичные случаи поучительны, следует помнить, что они — капля в море украденных произведений искусства, хранящихся, а зачастую и спрятанных в частных коллекциях. Только изменение отношения властей и изменения в законодательстве таких стран, как Германия, где до сих пор хранятся и выставляются на продажу произведения искусства, украденные и вывезенные из Польши во время Второй мировой войны, могут привести к тому, что граждане этих стран будут вынуждены вернуть их Польше.
Надо помнить и надо громко говорить, что в вопросе о краже произведений искусства нет срока исковой давности не только в этическом и моральном планах, но и с точки зрения международного права. Особый характер произведений искусства, их нематериальная ценность делает наиболее подходящей формой компенсации возвращение награбленного — независимо от таких решений, как репарации, оцифровка или изготовление копий. Реституция — непрерывный и бесконечный процесс, и польское государство никогда не прекратит его осуществление.
Говоря о реституции произведений искусства и последних примерах возврата награбленных колониальных ценностей в страны их происхождения, осуществляемого западноевропейскими музеями, надо помнить, что вопросы реституции украденных произведений искусства во время Второй мировой войны до сих пор открыты.
Текст публикуется совместно с польским ежемесячником «Все, что самое важное» в рамках исторического проекта, осуществляемого с Институтом национальной памяти и Польским национальным фондом.
