Адаптация экономики к новой реальности, стабильность бюджетной системы и сохранение гражданского мира в условиях веденных против России санкций во многом зависит от снижения налоговой нагрузки на производство — при безусловном выполнении государством социальных обязательств. Препятствием для выполнения этой непростой задачи представляется «проблема безбилетника» в финансировании пенсионных, медицинских и других гарантий населению: взносы во внебюджетные фонды за значительную часть экономически активных граждан не платятся совсем или регрессивны (непропорциональны их фактическим доходам) — а «безбилетников» нельзя лишить прав на гарантии. Отсюда хронический дефицит внебюджетных фондов, баланс которых приходится поддерживать гигантскими «социальными» расходами бюджета, увеличением фискальной нагрузки на добросовестных страхователей, снижением доступности и качества гарантий населению: увеличение пенсионного возраста, «оптимизация» больниц, не соответствующий реальной стоимости жизни размер социальных пособий.
Острота «проблемы безбилетника» в социальной сфере России обусловлена неблагоприятным сочетанием ряда причин: как специфических для России, так и универсальных, общих для всех развитых стран. К специфическим следует отнести ошибки при создании института социального страхования в 1990-е годы — когда вопреки мировому опыту от взносов были освобождены самозанятые, а также граждане, живущие на доходы от капитала и ренты: сегодня они считаются «неработающими», гарантии им оплачивает бюджет. Поэтому если во всем мире под социальным страхованием понимают систему, обязательства которой обеспечены резервами, сформированными взносами всего экономически активного населения, то в России этот институт держится лишь на взносах с зарплат формально занятых наемных работников и на бюджетном «костыле», размер которого зависит от размера теневой экономики и неформальной занятости.
Поэтому неадекватно большая доля бюджетных ассигнований на пенсионную систему и здравоохранение в России коррелирует как с размером её теневой экономики (39,3% ВВП — the Association of Chartered Certified Accountants, 2017), так и с оценками неформальной занятости (35,9% работающего населения. — Международная организация труда, 2018).
В ситуации, когда из-за «проблемы безбилетника» бюджет социального страхования в России наполовину состоит не из страховых взносов, а из бюджетных ассигнований — нужно ли удивляться тому, что ряд важных для населения «классических» программ не был создан вообще (лекарственное страхование, страхование ухода в старости и в случае инвалидности), страхование безработицы пришлось заменить бюджетной программой, а некоторые программы так и не стали общедоступными. Например, заключенные и военнослужащие регулярно сталкиваются с проблемами в получении медицинской помощи из-за того, что лишены права на ОМС.
Отсутствие социальной солидарности в уплате социальных взносов в сочетании с масштабной теневой экономикой и неформальной занятостью — причина завышенной фискальной нагрузки на труд, который в отрезанной санкциями от рынков капитала России превращается в основной фактор производства. Размер так называемого «налогового клина» (НДФЛ + социальные отчисления) в России значительно выше, чем в развитых странах ОЭСР и в отличие от этих стран почти не снижается для работников с низким доходом и/или многодетных.
Общие для всех развитых стран причины «проблемы безбилетника» в социальном страховании — моральное старение конвенциональных налоговых систем, их отставание от реалий «новой экономики» XXI века, для которой характерны усложнение и глобализация, международное разделение труда и трансфертное ценообразование, взрывное развитие информационных и финансовых технологий, увеличение доли нематериальных активов, диверсификация доходов населения и вытеснение постоянного трудоустройства временной занятостью, рост «экономики по требованию» и «экономики совместного потребления», развитие сети офшорных убежищ. Отсюда «ускользание» экономики от налоговых систем, которые сегодня не могут обеспечить высокую собираемость налогов и социальных взносов даже с «видимой» экономики. Так, средний показатель уклонения от уплаты налогов (т. н. Tax gap) в развитых странах оценивается в размере около 7% ВВП (Raczkowski, Konrad & Mróz, Bogdan «Tax gap in the global economy». Journal of Money Laundering Control. 2018, 21, 545-554) — для России это примерно около годового бюджета пенсионной системы или две программы государственных гарантий медицинской помощи.
Каково может быть системное решение «проблемы безбилетника» в социальном страховании? С учетом как специфических для России, так и универсальных причин этого явления представляется, что наиболее близко к решению подошел американский специалист по изучению теневой экономики профессор Эдгар Файге, который предложил заменить социальные отчисления с зарплат одним универсальным (обязательным для всех юридических и физических лиц — никаких льгот) налогом или взносом на безналичные транзакции, а также на операции снятия и внесения наличных, The Automated Payment Transaction (APT) Tax.
Налог APT обеспечивает максимально возможную налоговую базу с невозможностью уклонения — отсюда возможность свести ставку такого налога к минимуму за счет исключения «проблемы безбилетника». E.Feige честно признает, что предлагаемый им налог APT не является безупречным и может вызывать искажения — особенно на финансовом рынке, где совершается большой объем спекулятивных операций. Однако в России сейчас нет масштабного рынка капитала, а по темпам развития безналичных платежей наша страна лидирует — что снижает риск пилотных проектов по внедрению такого налога.
Попробуем ретроспективно рассчитать примерную ставку социального взноса APT для полного финансирования им в 2020 году всех внебюджетных фондов с отменой уплачиваемых работодателями социальных отчислений с зарплат и «социальных» расходов бюджетной системы. В 2020 году через системно значимые платежные системы РФ было совершено безналичных платежей на сумму 1657,6 трлн. руб. (данные Банка России), а общий бюджет ПФР, ФФОМС и ФСС был исполнен по доходам на сумму 13,6 трлн. руб. (данные Минфина России). Исходя из этих данных, в 2020 году всю систему доходов ПФР, ФФОМС и ФСС можно было заменить социальным взносом APT со ставкой 0,82%. Заметим, что в расчете не учтено налогообложение операций снятия и внесения наличных, а также операций с криптовалютами — что позволит сделать ставку взноса еще меньше.
Насколько выгодно предприятиям заменить социальные отчисления взносом APT? Приведем кейс конкретного московского предприятия, которое не имеет льгот по уплате взносов во внебюджетные фонды. Средняя численность персонала — 1580 человек, средняя заработная плата 101,5 тыс. рублей в месяц, оборот в 2021 году — 9 052 млн. рублей. Уплачено взносов во внебюджетные фонды в 2021 году — 530 млн. рублей. В случае замены в 2021 году взносов во внебюджетные фонды взносом APT со ставкой 0,82% сумма платежей предприятия снизилась бы до 74 млн. рублей в год. Эта разница в 456 млн. рублей в год — не что иное, как цена «проблемы безбилетника», которую добросовестный налогоплательщик сегодня платит за теневую и офшорную экономику, за неформально занятых и получающих часть зарплаты в конвертах, за льготы и специальные режимы по уплате взносов во внебюджетные фонды.
Не пора ли вернуть социальному страхованию главный рычаг его эффективности — солидарность?
Колонка впервые опубликована на VPost.
