С 12 июля я нахожусь в тюрьме за антивоенные выступления и обращаться к вам напрямую пока не могу. Но несмотря на арест, я продолжу высказывать свою точку зрения и делиться с вами мыслями, которые считаю важными.
Итак, Владимир Путин, который в октябре отметит 70-летний юбилей, находится у власти почти 23 года. Дети, которые родились в год его прихода в Кремль, уже успели окончить институты и даже обзавестись своими детьми. А некоторые из них оставили свои жизни на поле боя в Украине, то есть родились при Путине и при нём же погибли. Весь смысл политики Путина свёлся к удержанию власти. Это стало самоцелью, ради которой он готов идти на всё: проводить варварские реформы, сажать и запугивать свой народ, переписывать и насиловать Конституцию, развязывать войны и не считаться с человеческими жертвами.
Вцепившийся во власть Путин стал объективной проблемой и для России, и для всего мира. Он генерирует систематическую нестабильность на международной арене, его политика создает угрозу голода, ведет к росту цен и экономическим кризисам, спровоцировала крупнейший миграционный кризис со времен Второй мировой войны, миллионы людей лишились своих домов.
Элементарная логика подсказывает, что когда политик становится проблемой для всех, то запас прочности его режима сокращается, а сам он становится уязвимым. Отстранение Путина от власти кажется вполне реальной перспективой.
Но как это может произойти? Внешняя интервенция? Точно нет. Военная агрессия против суверенного государства, да ещё и обладающего ядерным оружием, — это слишком опасная авантюра. Думаю, даже самые горячие головы среди западных лидеров это понимают. Уличные протесты, революция? Тоже вряд ли. Недовольство среди граждан, особенно в крупных городах, растет, но Путин крайне жестко подавляет любые протесты, людей избивают и бросают в тюрьмы сотнями, давно уже наплевав на репутационные издержки. Путин стал диктатором и не стесняется этого. Мало кто сомневается, что он решится отдать приказ стрелять по протестующим в случае серьезных рисков.
Остается дворцовый переворот. То есть устранение главы государства от власти заговорщиками из числа его окружения. И в России для подобного сценария складываются все предпосылки. Но насколько он реален? Кто может осуществить такой переворот? И самое главное — будет ли это благом для нашей страны?
Путин пришел к власти в 1999 году, когда Борис Ельцин назначил его председателем правительства. Это был драматический период в истории России: на юге разгоралась новая чеченская война, росли террористические угрозы, в бюджете не хватало денег, экономику трясло, а страну раздирали политические конфликты.
Однако в течение нескольких лет Путину удалось стабилизировать систему и консолидировать вокруг себя как значительную часть общества, так и элитные группы. Во-первых, помог рост экономики: мировая цена на нефть резко пошла вверх, буквально пролив на Россию денежный дождь. Появилась возможность платить и даже повышать зарплаты бюджетникам, развивать потребление и поднять уровень жизни граждан. Ну, а во-вторых, Путин по сути предложил обществу новый социальный договор. По его условиям, президент давал людям возможность зарабатывать, обеспечивал более высокие, чем в девяностые, доходы; грубо говоря — государство делилось деньгами и у народа наполнялся холодильник. Но в обмен на это необходимо было фактически отказаться от гражданских прав, не заниматься оппозиционной политикой и ключевое требование — не оспаривать личную власть Путина, границы который с каждым годом бесконтрольно расширялись.
Отдельное предложение было сформулировано для крупного бизнеса. Вы, господа миллиардеры, должны забыть о своих политических амбициях и проектах, не финансировать оппозицию и не поддерживать независимых от власти кандидатов на выборах.
В качестве платы за такую лояльность получите практически неограниченный доступ к государственной кормушке, а силовики будут закрывать глаза на вашу коррупцию. Живите себе, как арабские шейхи, никто вам не помешает.
Впрочем, некоторые бизнесмены всё же попытались оспорить предложенные правила игры и были быстро наказаны. Михаил Ходорковский на 10 лет отправился за решетку, а Владимир Гусинский и Борис Березовский, не дожидаясь ареста, сбежали в эмиграцию.
Однако в 2022 году стало предельно очевидно, что социальный договор, который столько лет служил Путину верой и правдой, помогал ему оставаться на вершине власти — аннулирован.
Путин наступил на интересы практически всех, на кого ещё недавно опирался. Не секрет, что в коридорах власти и среди бизнес-элит началось брожение и тихое, шепотом, обсуждение, что делать дальше, как жить и как выбираться из этой ямы.
Можно констатировать, что на сегодняшний день сформировались как минимум три непубличные группы влияния, своего рода политико-экономические кланы, которые ищут альтернативный выход из сегодняшнего кризиса. У каждой из групп есть серьезное влияние, большие финансовые возможности, свое понимание ситуации и свои лидеры.
Во-первых, речь идет про мэра Москвы Сергея Собянина и ориентированных на него бизнесменов и чиновников. Собянин очень старался сберечь репутацию и дистанцироваться от войны. Он делал дежурные заявления в поддержку спецоперации, чтобы не вызывать подозрений в Кремле, но совсем не проявлял энтузиазма. С буквой Z почти не позировал, да и под европейские санкции попал одним из последних. Проще говоря — лавировал.
Президентские амбиции Собянина давно уже не секрет ни для кого — включая, кстати, и Путина, отношения которого с мэром Москвы заметно охладели. Собянин вызывает раздражение в Кремле, он выпал из ближнего круга главы государства, а силовики не скрывая собирают компромат на его замов, ожидая команды для возбуждения уголовных дел. Собянин понимает, конечно, что его политический ресурс постепенно исчерпывается, но очевидно ждет момента, чтобы сделать свой ход, потому что второго шанса у него уже не будет. Перед его глазами — пример Бориса Ельцина, который во второй половине восьмидесятых тоже руководил Москвой, выступал с резкой критикой союзных властей, оказался в опале, но в итоге победил, оказавшись в Кремле на волне народных протестов. На стороне Собянина поддержка так называемых системных либералов и огромные финансовые возможности. Шутка ли: до войны бюджет Москвы был сопоставим с расходами Минобороны. Но главная проблема столичного градоначальника — практически полное отсутствие силового ресурса.
Второй претендент на верховную власть это, конечно, Сергей Шойгу и ориентированные на него финансовые и чиновничьи группы. Нынешний министр обороны — один из самых опытных политиков в России. Причем опыт у него разный — и руководство Московской областью, и многолетняя работа в МЧС, и организация боевых кампаний во главе армии. Шойгу очень амбициозен и честолюбив, в родной Тыве, например, создан без преувеличения культ его личности. При этом очевидно, что министр обороны уперся в карьерный потолок и расти ему просто некуда. Путин с опаской поглядывает на Шойгу, чьи рейтинги явно выше по сравнению с другими министрами. Он точно не назначит его премьер-министром, вряд ли рассматривает в качестве преемника, и даже пытается снизить влияние Шойгу, увеличив политическую роль главы Генштаба Герасимова, который стал своего рода противовесом министру обороны.
В активе Шойгу — огромный оборонный бюджет, ориентированная лично на него группа генералов и подчиненные им военные части. Кроме того, в последние годы Шойгу аккуратно и последовательно расставлял своих людей на правительственные и губернаторский должности. При этом министерство обороны нередко критикуют спецслужбы, указывая на коррупцию. Есть и очень конфликтная конкуренция с частной армией Путина, которая формируется из наемников под эгидой так называемого кремлевского повара Евгения Пригожина. Активно критикуют Шойгу и в путинско-патриотической среде, обращая внимание на грубые ошибки в планировании украинской спецоперации и на низкий уровень личной компетентности министра обороны. В этой среде Шойгу называют фанерным маршалом, что, вероятно, раздражает министра и провоцирует на резкие шаги.
Наконец, третья группа влияния образовалась вокруг действующего председателя правительства Михаила Мишустина. Его карьера сложилась довольно странно. Выходец из налоговых структур, Мишустин был призван в правительство, чтобы оптимизировать его работу и повысить эффективность. Меньше всего он похож на премьера военного времени, но вынужден теперь обслуживать распухший военный бюджет, отбиваться от беспрецедентных санкций, затыкать пробоины, которые образуются в экономике, и тушить спонтанно возникающие кризисы-пожары. Ну и помимо этого — придумывать мотивацию и убеждать продолжать работу своих коллег, в первую очередь из экономического блока правительства, которых ни о какой войне заранее не предупреждали и поставили перед фактом.
Недовольные происходящим чиновники и бизнесмены кучкуются вокруг Мишустина по вполне естественным причинам. По Конституции, он формально занимает второе место в государственной иерархии России. Если Путин вдруг исчезнет, то именно Мишустин автоматически станет исполняющим обязанности президента и что немаловажно — верховным главнокомандующим. С одной стороны, это важный козырь в аппаратных играх, но с другой — главная уязвимость Мишустина, за которым со свойственной им паранойей наблюдают спецслужбы. Он прекрасно это понимает, конечно; ведёт себя аккуратно и почти не проявляет амбиций. Тем не менее видно, как вокруг премьера объединяются представители бюрократии и бизнеса, которые не имеют идеологического лица и в общем-то готовы работать с любой властью. Главное, чтобы эта власть гарантировала безопасность и высокий уровень потребления. Всё то, что Путин сейчас отбирает у своих элит. По сути, эта группа влияния желает восстановления разрушенного социального договора.
Ни один из трех этих властных кланов до сих пор себя не обозначил публично, не проявлял недовольства и, разумеется, не критиковал президента. Фальстарт неизбежно приведет к разгрому и поражению. На словах все верны Путину, но никто не связывает с ним будущее.
Сам Путин не слепой и всё прекрасно видит, получает докладные записки о начавшемся брожении среди элит и олигархов. И понятное дело — выстраивает оборону, стремясь защитить себя от возможной попытки переворота. Как и любой стареющий диктатор, он свято верит в лояльность своих спецслужб, опирается на них и убежден, что в случае чего — успеет сыграть на опережение. Ведь потенциальным заговорщикам надо как минимум обсудить свои планы. И президент полагает, что в условиях тотальной слежки за всеми ФСБ всё узнает заранее и немедленно его проинформирует.
Но не стоит забывать, что в ФСБ и ФСО хватает молодых офицеров, которые вообще-то хотят жить, и жить хорошо. Возможно, им нравится жесткая риторика Путина, они искренне не любят Америку, презирают Европу. Но у большинства из них — семьи и дети, хорошие квартиры и машины, привелегии и комфортный быт. Одно дело плевать в сторону НАТО. И совсем другое — перспектива реальной смертоносной войны, которая может обернуться концом человечества. Успех любой группы влияния, которая сформировалась в коридорах власти после 24 февраля, в том числе, чтобы найти серьезных союзников в спецслужбах. Технически это сделать непросто, но все предпосылки для этого созданы.
При этом наименьшие шансы, как мне кажется, у Шойгу: просто в силу естественной конкуренции между силовиками. У остальных групп шансы вполне реальные, учитывая их финансовые возможности и коррупционную развращенность спецслужб.
Но вот вопрос — а станет ли гипотетический переворот благом для России? С одной стороны, это неизбежно приведет к тяжелой нестабильности и смутному времени. Но ведь у нас и так от былой стабильности не осталось и следа, страна воюет и в изоляции. С другой стороны, в результате переворота к власти не придут благородные и порядочные политики. Место Путина в Кремле захватят люди в лучшем случае коррумпированные, а в худшем — те, чьи руки по локоть запачканы кровью. То есть любо воры, либо убийцы.
Но при этом сломается путинская система, а хунта не будет обладать даже минимальной легитимностью. Значит, в перспективе хотя бы замаячит шанс реформ. Впрочем, конечно, если рассуждать здраво, то государственный и силовой переворот вряд ли можно назвать благом. Такой сценарий несет огромные риски и чреват большой кровью. Разумеется, оптимальный вариант — это мирная трансформация диктаторского режима в нормальную демократию через выборы. Таких примеров тоже немало. Но чем дальше, тем больше кажется, что хорошего и мягкого сценария смены власти Путин для России просто не оставил.
Полная версия опубликована на Youtube-канале Ильи Яшина.
