В последнее время со всех сторон звучит один и тот же безотрадный мотив: украинцы, дескать, сгущают краски; НАТО заходит слишком далеко; мы не должны забывать об инфляции; с Путиным надо поаккуратнее.
Откровеннее всего высказался Генри Киссинджер, который в прошлом месяце в Давосе заявил, что под угрозой «новой войны [НАТО] с Россией» Украина должна согласиться на потерю части территории. В Германии, где правительство Олафа Шольца медлит с передачей Украине обещанного вооружения, некоторые политики явно думают, что решение проблемы энергетической зависимости Германии от России состоит не в том, чтобы с ней покончить, как бы это ни было болезненно, но в том, чтобы закрыть на нее глаза, потихоньку вернувшись к ее губительному комфорту. Не желает отставать и Эммануэль Макрон. «Россию унижать нельзя», — недавно опять подчеркнул он перед тем, как наконец отправиться в Киев.
Как же они заблуждаются! И какой же это признак бессилия, отсутствия стратегического видения, которыми Владимир Путин не преминет всячески воспользоваться. Как один российский миллиардер, близкий к Кремлю, недавно заявил британской журналистке Кэтрин Бэлтон, Путин «убежден, что Запад обессилеет… и что в долгосрочной перспективе он выиграет».
Чтобы ускорить нашу капитуляцию, он использует все имеющиеся средства: сокращение поставок нефти и газа, тщательно рассчитанное и создающее в этой отрасли крайне напряженную ситуацию; дестабилизацию Балкан; шантаж продовольственным дефицитом, который стремительно превращается в Африке в катастрофу и угрожает новым миграционным кризисом. Не говоря уже об угрозах ядерным оружием, к которым Путин регулярно возвращается, как если бы он и в самом деле был готов заплатить за свои амбиции и личную безопасность уничтожением всего мира, а заодно и России.
Стоило пройти его первоначальному удивлению от моментальной и скоординированной реакции Запада на вторжение в Украину, Путин снова сделал ставку на долгосрочную перспективу, на внутренние противоречия Европы и прежде всего на нашу слабость и тотальное непонимание, во всяком случае в Западной Европе, российского имперского сознания.
Путин, как и его министр Лавров, был обучен лгать, и ложь — его естественный инструмент. Для него диалог — это лишь способ получить преимущество и продвинуть свои пешки вперед, прежде чем вновь обратиться к силовым методам когда это потребуется. Переговоры или договоренности — подобные Минским соглашениям 2015 года, которые должны были положить конец конфликту в Донбассе, — лишь возможность закрепить успехи, пока не представится случай добиться новых. Так это работает. Думать как Киссинджер, что можно вернуться к status quo ante, — заблуждение. Думать, что Путина можно заставить вести переговоры честно и что он будет (наконец-то!) уважать условия договоренностей, просто смешно.
Если бы мы не были так же беспомощны, так же напуганы, так же слепы, если бы мы помогли перевооружиться Украине еще в 2015 или расположили контингент НАТО на ее территории, пусть даже только в качестве инструкторов, Путин — который уважает только один закон, право сильнейшего, — никогда бы не рискнул начать эту войну. Если позволить ему извлечь хотя бы малейшую выгоду из этой, придется готовиться к следующей.
Нельзя не радоваться перемене в настроениях Макрона и Шольца, которые, как стало очевидно во время их визита в Киев, наконец-то поняли, что нельзя продолжать отказывать Украине в получении статуса кандидата на вступление в Евросоюз. Между тем их иллюзии или же ложные надежды в отношении Путина отмирают с трудом. Вот уже несколько десятков лет часть Европы, и в первую очередь Германия, полагается в вопросах энергобезопасности на Россию, в то же время прекраснодушно игнорируя предостережения климатологов и отказываясь совершить энергетический поворот. Какая напрасная трата времени и какая удача для Москвы!
С начала войны экспорт нефти и газа принес России уже 93 миллиарда евро, большую часть которых она получила от Евросоюза. Это в два с половиной раза больше 37 миллиардов евро, которые США обещали Украине. Теперь же мы плачемся, что бензин стоит больше двух евро, и начинаем искать выход из этого положения. Это возмутительно и позорно. В Украине тоже дорогой бензин, а на заправках бесконечные очереди. Но никто не жалуется. Украинцы хотят не дешевый бензин, а оружие и боеприпасы, чтобы отразить нападение оккупантов, освободить свои города и вернуть утраченные территории. И они правы.
Вторгшись в Украину, Путин перевернул порядок, установленный в мире после 1945-го, — надеяться, что его осколки можно склеить, наивно. Если Путин и его приспешники все время показывают миру свой оскал и это их обычный стиль вести дела, то за закрытыми дверями они внимательно следят за реальным балансом сил и хладнокровно рассчитывают возможные последствия.
Когда украинцы благодаря своему ожесточенному сопротивлению остановили наступление России на Киев, Путин оттянул свои войска, позволив миру увидеть чудовищные вещи, которые его «освободительная» армия сотворила с мирными жителями в Буче, Ирпене, Мотыжине и других населенных пунктах. Когда благодаря отпору Николаева наступление на Одессу со стороны Крыма было остановлено, Путин был вынужден временно отказаться от своих амбиций захватить знаменитый порт.
Теперь же, осознав наконец слабость своей плохо обученной и насквозь коррумпированной армии по сравнению со сверхмотивированными и вооруженными наконец Западом войсками Украины, он сосредоточил все свои силы в Донбассе, применяя авиацию и тяжелую артиллерию, чтобы сравнивать с землей город за городом — единственный способ вести войну, который ему остается. И здесь тоже он, безусловно, должен быть остановлен и отброшен назад. Обещания Америки и Великобритании поставить ракетные установки дальнего действия, чтобы уравновесить силы, — это первый шаг в правильном направлении. Но этого мало.
Путин — человек, который в XXI веке ведет войну XX века для достижения целей XIX века.
Для него, сравнивающего себя теперь с Петром Великим, аннексия Украины — вопрос экзистенциальный, который не имеет ничего общего с его претензиями к НАТО. Украины не должно быть, и все тут. И нет никаких уступок, дипломатических ходов или «разумного» компромисса, которые мы могли бы ему предложить, чтобы воспрепятствовать реализации его амбиций, чтобы сохранить территориальную, политическую и экономическую целостность Украины, не говоря уже о ее европейском будущем. Потребовать от украинцев прекратить военные действия и перейти к очередным минским переговорам — означает подготовить почву для повторного вторжения в Украину через несколько лет, когда Путин восстановит свою армию и пополнит запасы людей, оружия и боеприпасы. И если он к этому времени умрет, но его режим сохранится, то его преемник сделает то же самое.
9 мая в Страсбурге Эммануэль Макрон в контексте возможных переговоров с Россией сослался на Версальский договор, унизительность которого для Германии в 1918-м «разрушила пути к миру». Что касается Веймарской республики, этого прекрасного демократического эксперимента, то это чистая правда; но Макрон, по всей видимости, совершенно не понимает исторического момента, в котором мы сейчас находимся.
Если у Москвы и был 1918 год, то случился он в 1991-м. С тех пор, так же как в Германии 1930-х после распада Веймара, в России прочно установилась власть фашистская, реваншистская и вдобавок абсолютно коррумпированная, которая уничтожила гражданское общество и его животворные силы, захватила для своего собственного обогащения всю экономику и отвергла демократический мир и порядок, лежащий в основе нашей общей безопасности и мирной жизни.
Сейчас не 1918 год, а 1939-й. И как и в случае с гитлеровским Третьим рейхом, в какой-то момент на пути к миру потребуется тотальное уничтожение режима Путина, который, что бы ни думал «коллективный Запад», не является для России имманентным. Только свободная, демократическая Россия, управляемая гражданами, а не мафиозной кликой, опьяненной мессианскими идеями, сможет вернуться в ансамбль наций и стать полноправным членом международного сообщества, как это в конце концов удалось Германии и Японии после 1945-го.
Для Польши, стран Балтии и Центральной Европы это очевидность, о которой они кричат изо всех сил; американцы, судя по всему, это наконец осознали, и теперь они работают над этим совместно с британцами; даже финны и шведы, в одночасье отказавшись от 80-летнего нейтралитета, стали искать защиты у НАТО, видя в нем свою единственную гарантию против нарастающего безумия российского режима.
И, напротив, в Западной Европе наши лидеры по-прежнему скованы своими мифами, интеллектуальной ленью и моральной слабостью, обусловленными слишком длительным миром. Они как будто бы все время склоняются к компромиссу. Нередко компромисс действительно необходим; но в нынешней ситуации это будет означать крушение европейских идеалов и лишь подольет масла в огонь путинских амбиций. Только безоговорочное поражение российских военных сил в Украине может вернуть подобие безопасности на континенте. И только при условии такого безоговорочного поражения станет возможно вести диалог с Россией и достичь сколько-нибудь надежных договоренностей. Без неоспоримой и безусловной победы Украины любая дипломатия будет либо болтовней, либо капитуляцией.
«Россию унижать нельзя». На протяжении последних 20 лет чем больше мы расстилаемся перед Россией, чтобы пойти ей навстречу или даже пощадить ее, тем больше Путин кричит, что его унижают, при том что для него самого унижение собеседников — это целое искусство.
Поразительно то, что мы продолжаем играть в его игры. В действительности же Путин унижает себя сам. Тем, что претендует на место в рядах сильных мира сего, но не уважает элементарнейших правил. Тем, что не ставит ни в грош и нарушает права человека, когда ему это на руку, в Чечне, Грузии, Сирии и теперь Украине. И тем, что он развязал войну, имея армию жалкую, нелепую, архаичную, которую грабят и морят голодом собственные генералы.
Если он действительно обижен на нас за это и обижен смертельно, нам следует не принести ему извинения, но преподать хороший урок и поставить на место, которое он заслуживает. На место, которое он избрал сам.
Текст впервые был опубликован на сайте издания Meduza. Издание открыло по лицензии Creative Commons свои материалы о войне.
