Драматический театр в Мариуполе стал символом трагедии, разворачивающейся в осажденных украинских городах. По сообщениям, от бомбардировок, которому город подвергают российские войска, в нем скрывалось около 1300 женщин и детей. На самом деле, их число доходило до 1500, там были и мужчины. Часть людей эвакуировалась до того, как в театр, около которого мариупольцы написали на земле «ДЕТИ», чтобы летчики видели, что это не военный объект, попала бомба.
Историю о том, как в театре образовалась своеобразная коммуна, где жители поддерживали друг друга и наладили быт в военное время, рассказывает The Wall Street Journal. Статья основана на интервью с более чем дюжиной человек, которые скрывались в театре от обстрелов, но смогли выбраться из Мариуполя.
Место встречи
Двери в театр, который стал убежищем для многих жителей, открыли 25 февраля супруги Евгения и Сергей. Они проработали в театре 20 лет, Евгения – осветителем, Сергей – актером. Они знали все помещения и проходы, несущие и фальш-стены. «В течение почти трех недель благодаря своим знаниям и интуиции они организовывали повседневную жизнь тех, кто набился в здание», – пишет WSJ.
«Кто-то должен был прийти и помочь», – сказала газете Евгения об их с мужем решении превратить театр в убежище. Поначалу они пускали только женщин и детей (своих детей они тоже переселили в театр), но через несколько дней стали принимать всех. «Мы хватались за головы. Это безумие. Я была в панике, потому что не знала, как организовать всех этих людей», – говорит Евгения.
В театр стекались те, чьи дома были разрушены, кто хотел укрыться от обстрелов. Интернет перестал работать, поэтому, выбираясь из подвалов днем, когда обстрелы несколько стихали, люди, видя направлявшихся в театр, следовали за ними в надежде получить информацию о том, как выбраться из Мариуполя. Среди таких оказалась Надя Навка, которая добралась до центра города с мужем и мамой.
5 марта жители собрались перед театром в ожидании автобусов, которые должны были вывезти их по гуманитарному коридору, о котором договорились Киев и Москва. Однако российские войска обстреляли выезд из города, и автобусы не приехали, пишет WSJ. Сотни людей вернулись в театр.
К тому времени, как сотрудница логистической компании Анна пришла в театр с 13-летним сыном 7 марта, в подвале – самом безопасном и теплом месте здания – места уже не было. Он был рассчитан на 50 человек, но разместилось там гораздо больше. Люди обустраивали себе места в фойе, коридорах, гримерках. Анна пристроилась на первом этаже в углу около окна, закрытого листом фанеры.
Впоследствии люди заполнили второй этаж, третий, театральный зал, балконы. Сиденья выламывали, чтобы сделать из них сидячие и лежачие места в других местах и освободить пространство в зале.
Военный быт
Евгения занялась организацией жизни переселенцев. Сергей отправился за помощью в местное отделение Красного Креста, в полицию и к бригадам волонтеров. В театре появились припасы. Их либо доставляли, либо сами обитатели театра начали забирать их из закрытых окрестных магазинов. Появились туалетная бумага, средства гигиены, зубные щетки и паста, свечи, подгузники, детское питание.
Евгения и Сергей поняли, что надо организовать место для хранения еды и систему ее распределения. Также был создан пункт первой помощи, для которого нашлись врач и медсестра.
«Евгения и ее муж были двумя опорами, на которых все держалось», – сказала WSJ Ольга, которая переделала декорации в место для сна для себя и своих сыновей. Сами Евгения и Сергей спали на диване, использовавшийся в качестве реквизита в одном из спектаклей.
Сформировался распорядок дня. Ранним утром мужчины разжигали костер. К 7 часам в большом котле закипала вода для чая и кофе. В 8 часов Евгения проводила встречу с ответственными за направления деятельности коммуны, чтобы обсудить решение насущных проблем. Добровольцы помогали разносить легкие закуски на завтрак и блюда на обед – борщ, курицу с рисом, рыбу. Первыми ели женщины, дети и пожилые. На ужин готовили сосиски или мясо, принесенные из закрытых или разрушенных магазинов. Мариуполь – портовый город, и полиция иногда привозила в театр замороженных кальмаров, мидий, а однажды – даже копченого угря.
Общаясь, люди рассказывали, как взрывались их дома, как они были вынуждены прятаться и бежать. Вспоминали, как до войны бывали в театре на спектаклях. Некоторые ругали Путина за варварское разрушение Мариуполя. Другие просили власти сдать город и спасти оставшиеся здания и жителей, пересказывает WSJ истории из театра.
Бомбардировки
Через две недели после начала осады в театре было уже около 1500 человек. Места больше не было, но 9 марта российские войска разбомбили родильный дом, расположенный в нескольких кварталах. Спасатели привезли несколько беременных женщин, и Евгения нашла-таки для них место.
А снаружи на улицах лежали мертвые тела. Некоторые перевозили в магазинных тележках до наспех вырытых могил, другие просто накрывали одеялами или полиэтиленом.
Еды удавалось найти все меньше, Евгении пришлось нормировать выдачу продовольствия.
По ночам и ранним утром жители видели российские бомбардировщики, проходившие на низкой высоте, чтобы точнее сбрасывать неуправляемые бомбы, передает рассказы обитателей театра WSJ. Взрывы раздавались все ближе. Анна с сыном и ее подруга Виктория перебрались с первого этажа под сцену. Однажды ночью взрыв сотряс стены театра, и в подвал набилось столько людей, что там стало трудно дышать.
«Здание больше не было безопасным, но безопасные места давно закончились», – рассказывает электрик Саша.
Евгения и ее подчиненные стали обсуждать, как защитить несколько сотен детей, находившихся на их попечении. На складе театра нашли белую краску, и добровольцы дважды написали на земле большими буквами слово «ДЕТИ».
«Там были лишь простые люди»
К 14 марта многие отчаялись дождаться эвакуации и решили, что нужно выбираться из города любым способом. Перед театром собирались автомобили, люди намеревались ехать на запад в Бердянск или на север в Запорожье, несмотря на российские блокпосты вокруг города. «Мы чувствовали, что это, возможно, наш последний шанс выбраться», – объяснила Виктория WSJ. 15 марта она вместе с Анной и ее сыном втиснулась в микроавтобус.
В театре осталось меньше 1000 человек. Никто не ожидал того, что произошло потом. «Не было никакого предчувствия, как у кошек, – рассказала Навка. – Наоборот, мы ждали гуманитарные конвои, ждали автобусы».
Бомба пробила крышу и упала прямо на сцену. «Я видел, где лежали раненные, где лежали убитые. Один снаряд. В крышу», – рассказал Сергей.
Воздух наполнился пылью от обломков и дымом от пожара, вызванного взрывом. «Было невозможно дышать. Такое чувство, будто дышишь бетоном», – рассказала Гончарова.
Многие выжившие покинули Мариуполь, постаравшись выбраться в Бердянск или Запорожье.
Россия отрицает факт бомбардировки ею театра, она обвинила в этом украинские силы.
Точное число жертв в театре остается неизвестным. Местные власти заявили, что погибло более 300 человек.
