Покончив в 2013 г. с золотым веком офшоров, развитые страны спустя восемь лет решили покончить и с налоговой конкуренцией. В субботу, 5 июня, министры финансов стран G7 договорились ввести минимальный налог на прибыль крупных международных корпораций — 15%.
- реформа коснется крупнейших компаний с рентабельностью не меньше 10%;
- они должны будут перераспределять 20% своей прибыли при рентабельности более 10% в страны, где они работают.
Во всех странах G7 налог на прибыль выше 15%, но члены «клуба» не намерены останавливаться. Их предложение будет обсуждаться на встрече G20 в июле (в том числе и с Россией). А в «двадцатку» входит Евросоюз, в некоторых странах которого налог на прибыль ниже 15%, например на Кипре — 12,5%. При этом глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен уже поддержала инициативу. Более того, впоследствии установление минимального налога будет рассматриваться странами ОЭСР.
Эта организация уже несколько лет обсуждает новый подход к налогообложению международных корпораций. Она хочет, чтобы компании платили налоги в странах, где получают прибыль, а не только по месту их регистрации. Сейчас компании могут продавать товары и услуги в юрисдикциях, где у них нет даже представительств, а потому налоги они там не платят.
ОЭСР предлагала два варианта налогообложения и выбранный G7 подход больше напоминает второй — введение минимального налога на прибыль, говорит партнер Deloitte Наталья Кузнецова. ОЭСР не объясняла, как должен рассчитываться налог и какой должна быть минимальная ставка, но в качестве примера приводила ставку 12,5%.
Как именно будет взиматься новый налог, пока не объявлено. В частности, не ясно, как будут применяться налоговые льготы и изъятия. А договор о функционировании ЕС прямо предусматривает право членов блока применять собственные льготы, например, в зависимости от «места вложения капиталов» налогоплательщиков.
Пока страны договорились только о перераспределении прибыли международных корпораций. Если какая-то из стран не будет взимать налог по минимальной ставке, ее право перейдет другим странам, объясняет Кузнецова.
На какие конкретно компании, на прибыль от каких продуктов и услуг распространится налог, тоже не ясно. ОЭСР в свое время предлагала ввести исключения для банковского, горнодобывающего и сельскохозяйственного секторов, а также воздушных перевозок, сильнее всего пострадали бы IT-компании.
Реформа решает две проблемы — справедливого распределения части «сверхприбыли» (при рентабельности свыше 10%) в страны, где находятся потребители, и установление единого эталонного налога в 15%, чтобы ни одна страна не могла привлекать бизнес низкими ставками, объясняет партнер EY Марина Белякова. Идея — остановить международную налоговую конкуренцию и это настоящая революция в международном масштабе, говорит она.
Это упреждающий ход накануне увеличения ставки налога на прибыль в США с 21% до 28%, считает управляющий партнер «Кроу экспертизы» Рустам Вахитов. Скорее всего, США пытаются предотвратить миграцию своих налогоплательщиков за границу в ожидании роста ставки. Такой же шаг сделал ЕС в 2000-х гг., ликвидировав в странах союза низконалоговые режимы, вспоминает Вахитов. Система налогообложения действительно перестала рассматриваться как справедливая — компании могут аккумулировать прибыль в странах с низкими налогами, а попытка ОЭСР решить проблему с помощью плана BEPS (по борьбе с международными схемами ухода от налогов) оказалась недейственной, говорит Белякова.
Кто пострадает и выиграет?
Выиграют страны «золотого миллиарда» с высокими налогами и проиграют страны с более низкой ставкой, например Венгрия, Болгария и Киргизия с 10% или Кипр с 12,5%, говорит Вахитов. Теперь привлекать бизнес придется за счет исключительно инфраструктуры, качества сервиса, стабильности условий ведения бизнеса, перечисляет он. Но вопросы могут возникнуть и к США, где в штате Делавер действует нулевая ставка налога на прибыль. Налоговые консультанты уже давно называют этот штат самым безопасным офшором в мире, тем более что США не присоединились к международному обмену налоговой информацией (в стране действует свой аналог этой системы — закон FATCA).
Пострадают компании во многих отраслях — в первую очередь цифровые, в меньшей степени добыча, говорит Белякова. На российских же группах компаний решение слабо скажется, считает Вахитов. В России введены требование платить налог с нераспределенной прибыли контролируемых иностранных компаний и другие меры по борьбе с уходом от налогов. Кроме того, Россия начала пересматривать налоговые соглашения с другими странами, повышая в них ставку до 15%, напоминает Кузнецова. Но мера может затронуть российский IT-бизнес и другие компании, работающие за рубежом.
К инициативе G7 еще очень много вопросов, говорит Белякова: «Но сам замысел очень перспективен — это налоговая нейтральность».
