Романтика приходит в жизнь внезапно. Мог ли я, скромный обозреватель кино, театра и прочих культурных событий, предположить, что стану иностранным агентом (пусть пока и в составе коллектива)? Это что, как Том Круз в фильмах «Миссия: невыполнима»? Как Мэтт Деймон в трилогии о Джейсоне Борне (помните его знаменитый российский паспорт)? Или вообще как Джейсон Стэтем?!
Хотя, скорее, как персонаж Майкла Фассбендера в тарантиновских «Бесславных ублюдках» — засланный к фашистам британский кинокритик с безупречным немецким, специалист по творчеству Георга Вильгельма Пабста, который прокалывается в деревенской таверне на бытовом жесте и погибает настолько же ужасно, насколько нелепо. Меня бы, правда, разоблачили гораздо быстрее, ведь я провалю первый же тест на знание новейшего патриотического кинематографа, потому что инокритика таким кинематографом можно только пытать.
Ну да ладно. Наша служба и опасна, и трудна, но на первый взгляд как будто не видна. Так что герой шпионского боевика в качестве ролевой модели не годится. Надо вспомнить что-то другое. Вот, к примеру, отличный фильм Стивена Спилберга «Шпионский мост». Там Марк Райленс играет настоящего советского шпиона Рудольфа Абеля так, что на него, пожалуй, хочется быть похожим не меньше, чем на Стэтема, и больше, чем на Круза. На вопрос адвоката: «Вы не волнуетесь?» — этот немолодой, очень спокойный человек с твердым взглядом и мягкой улыбкой отвечает встречным вопросом: «А это поможет?»
Или вот «Иностранный корреспондент» Хичкока — прямо про нашу профессию, и сколько там опасностей, сколько приключений! Репортер «Нью-Йорк глоб» едет в гитлеровскую Германию, следит там за голландским дипломатом, гонится за убийцей, кого-то шантажирует, кого-то спасает, попадает в авиакатастрофу, но в конце концов передает главному редактору сенсационный материал. Не такой ли видит нашу работу российский Минюст?
Кажется, все-таки нет, поищем другие рифмы. Их предлагает фильм о выдающемся американском сценаристе Далтоне Трамбо. Он был самым высокооплачиваемым писателем Голливуда, коммунистом и одной из главных звезд «голливудской десятки» — группы кинематографистов, которые в 1947 г., ссылаясь на первую поправку к конституции, отказались давать показания печально знаменитой комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, обнаружившей в Голливуде «пятую колонну». В 2016 г., когда вышел «Трамбо», я написал: «то, что для Америки история, для нас — возможная перспектива». Прошло всего пять лет, и мы почти догнали Штаты эпохи маккартизма. Причем в «Трамбо» хорошо знакомыми кажутся не только ситуации и риторика (надо всего лишь заменить коммунистов на либералов), но даже второстепенные типажи. Например, один из самых непримиримых борцов с «красной угрозой», требующий ссылать всех коммунистов в концлагеря, отправляется в итоге в тюрьму за неуплату налогов. Родненький! Да ты же совсем-совсем наш человечек! И всех родственников в свой департамент пристроил, и лицо такое круглое, решительное, упитанное — ну как тебя не узнать, как не порадоваться! Но самый жирный кусок «Трамбо» — про то, как герой находит способ обойти запрет на профессию, договорившись под псевдонимами писать сценарии для всякого трэша. А потом вовлекает в этот бизнес и других оставшихся без работы сценаристов-коммунистов. Берем на заметку.
И раз уж мы вспомнили о маккартизме, вспомним и то, как все это закончилось. История свержения сенатора-мракобеса рассказана в картине Джорджа Клуни «Доброй ночи и удачи», и это лучшая ода журналистской профессии. Ее герой, телеведущий Эдвард Марроу, как настоящий иностранный агент, в каждой передаче объясняет, что Маккарти нарушает гражданские права американцев, и в итоге доводит дело до публичного расследования. Фантастика, правда? Ведь мог бы весело рассказывать, как Америка развеет радиоактивный пепел над СССР и всеми странами Варшавского договора. Но нет, дались ему гражданские права. Вот так и входят в историю.
Американское кино в этом смысле вообще очень вредное. Там постоянно повторяют чудовищную для российской власти мысль, что человек важнее государства. Вернемся к Спилбергу, не только сверхуспешному режиссеру, но и одному из главных гуманистов Голливуда. Вот просто название: «Спасти рядового Райана». Рядового, это ж надо такое придумать! Или взять тот же «Шпионский мост», в котором герой Тома Хэнкса, адвокат Донован, защищает советского агента, которого ненавидит вся Америка, охваченная страхом ядерной войны. Даже маленький сын адвоката спрашивает, почему папа защищает врага. Но Донован защищает не врага, а человека. И закон: его принципиально не интересует, действительно ли Абель — шпион, он стремится обеспечить своему клиенту гарантированное конституцией право на защиту. И делает это не формально, а по совести, изумляя юристов, цэрэушников и даже собственную семью. Спилбергу важно рассказать о том, что, когда бессильны договориться между собой супердержавы (СССР официально не признает Абеля своим разведчиком), положение спасают люди. Не ради государств, а ради других, совершенно конкретных людей — и выше этого принципа не могут стоять никакие политические амбиции и цели. Человеческая жизнь, свобода и достоинство важнее любых государственных интересов, а значит, государственные интересы и должны состоять прежде всего в защите этих ценностей. Конечно, «Шпионский мост» — очень декларативное, совершенно прямое кино. Напоминающее о простой истине, которая отвергается не только в сегодняшней России, но все-таки в сегодняшней России — с особым цинизмом.
Поэтому я хочу сказать всем иностранным агентам, настоящим и будущим. Коллеги, друзья, когда будет плохо (а плохо, конечно же, будет), когда вы особенно разволнуетесь и, может быть, даже впадете в уныние, вспомните мудрого Абеля и просто спросите себя:
А это поможет?
