В российский прокат вышла «Земля кочевников» Хлои Чжао. 25 апреля 2021 г. в Лос-Анджелесе на церемонии вручения премии «Оскар» она наверняка будет названа лучшим фильмом, а ее постановщица — лучшим режиссером. Пока даже не объявлены номинации (это случится 15 марта), но результат очевиден. Кажется, со времен «Титаника» и третьего «Властелина колец» нельзя было так уверенно предсказывать победу конкретного фильма.
Причем это отнюдь не «Титаник» и не «Властелин» — скорее полная их противоположность. Роуд-муви со скромным бюджетом в $5 млн. Героиню — немолодую одинокую женщину — зовут Ферн. Она жила с мужем в захолустном невадском городке с пышным названием Эмпайр. Градообразующим предприятием был гипсовый завод, а когда он закрылся, глухая Империя буквально исчезла с карты США. А вскоре умер и муж Ферн. Распродав имущество и утерев слезы, она села за руль автомобиля и отправилась куда глаза глядят. Нашла работу на складе Amazon, паковала посылки, потом познакомилась с другими такими же кочевниками, живущими в фургончиках, трейлерах, минивэнах — в общем, на колесах. Выяснила, что их по дорогам Америки ездит очень много, они встречаются, обмениваются опытом, изливают друг другу души, а потом разбредаются кто куда. Так же, как и Ферн, они могут сказать про себя: «Мы не бездомные (homeless), просто у нас нет дома (houseless)».
На протяжении фильма с Ферн не произойдет ничего, что зритель мог бы назвать по-настоящему захватывающим. Но — да, это главный американский фильм 2020 г. Лауреат «Золотого льва» Венецианского кинофестиваля, двух «Золотых глобусов» (за лучший драматический фильм и режиссуру), а также бесчисленных наград кинокритических сообществ из американских городов — от Чикаго до Далласа, от Нью-Йорка до Хьюстона. И объяснить этот успех очень легко: ключевые слова в предыдущем абзаце — «2020 год». Тот год, когда Америку накрыл кирдык, давно предсказанный Данилой Багровым. В стране от коронавируса погибли сотни тысяч человек; ее било в лихорадке от общественных движений и безобразных политических скандалов; рушиться начали не только гипсовые заводы, но и, например, самая мощная на планете киноиндустрия. Это, конечно, не совсем то, о чем думал Данила, но этого более чем хватит, чтобы напрочь отравить целой нации настроение, заставить ее граждан ощущать себя растерянными. И картина Хлои Чжао, снимавшаяся в 2018-м, когда все еще было сравнительно хорошо, попала в сегодняшнее настроение аудитории абсолютно снайперски. Такие чудеса случаются.
Конечно, «Земля кочевников» рассказывает немножко о другом кризисе — том, который начался в 2008-м и который в самих США с тех пор называют «великой рецессией». В основе фильма — одноименная книга журналистки Джессики Брудер, получившая подзаголовок «Выживание в Америке в двадцать первом веке». Брудер как следует поездила по пяти штатам вместе с пожилыми, неприкаянными мужчинами и женщинами, которые, по ее выражению, «передвигаются, как кровяные клетки по венам страны». «Они собирают малину в Вермонте, яблоки в Нью-Йорке и чернику в Кентукки» — или делают сахар из свеклы. Да вообще не брезгуют никакой работой: некоторые, очень пожилые, проходят пешком по 20 километров в день по бетонным полам складов и заводов. Для Голливуда этот мир был терра инкогнита. Фрэнсис Макдорманд, прочитав книгу, приобрела права на нее немедленно (она стала не только исполнительницей главной роли, но и продюсером — и лично выбрала Чжао в качестве постановщицы).
Как их назвать — 55-летних, 65-летних, 80-летних людей, которые много и тяжело трудятся за гроши и вынуждены постоянно искать места, где можно принять бесплатный душ? Стариков, у которых позади воспоминания о счастливой жизни, а впереди — ну, грубо говоря, смерть? Лузеры? Ну да, с точки зрения богатого циника, они совсем на обочине жизни. Однако в том-то и дело, что «Земля кочевников» — не депрессивное, а лирическое, меланхолическое кино, двухчасовой кинематографический эквивалент поэмы. (Вообще, ее как-то легче сравнивать с литературой, чем с фильмами — на ум, разумеется, первым делом приходит Джек Керуак, но можно вспомнить и стейнбековские «Гроздья гнева», и даже, извините, поэтов-романтиков с их туманом моря голубым.)
Ферн — вымышленная героиня, но с великой актрисой Макдорманд в кадре взаимодействуют настоящие кочевники, играющие самих себя (хотя Чжао позволяет себе существенно изменять их биографии). Глаза и интонации этих непрофессиональных артистов производят очень сильное впечатление. Как и пустынные американские ландшафты, которых в этой картине неприлично много: персонажи бесконечно бродят по степям, переминаются с ноги на ногу у костров, спускаются к морю, смотрят на холмы и закаты. Начиная фильм с совсем унылых пейзажей, Чжао вместе со зрителем постепенно находит в них красоту. Ее избитые жизнью герои продолжают жить и странствовать — преодолевают невзгоды с какой-то очень американской силой, с неубиваемым оптимизмом. Причем некоторые, как выясняется, уже не мыслят существования без дороги: для героини Макдорманд жизнь в пути в конце концов становится сознательным выбором. Как говорили про совсем другого человека в совсем другом фильме: «Он поэт, он на белом свете живет». О, нет, Ферн не умеет писать стихи — но, сама не отдавая себе в этом отчета, превращает в стихотворение собственную жизнь. Не самый комфортный выбор — но и не самый плохой.
P. S. Успех фильма Хлои Чжао показался редакции VTimes хорошим поводом напомнить о китайских режиссерах, которые за последние тридцать лет произвели впечатление на западную публику или даже оказали заметное влияние на западный кинематограф. О главных из них читайте тут.
